Заходили ребята из милиции. Ребята ничего. Посидели, чай попили. Я их даже
проводить хотел, но мусоропровод сломался.
Из обвинительной речи прокурора:
– ...И поэтому смертная казнь, на которой я настаиваю, должна стать для
обвиняемого уроком на будущее...
В уже закрывающемся баре сидит наглухо расстроенный посетитель и заказывает уже
двенадцатую рюмку водки. Бармена это все достало – да и вообще закрываться пора.
Он подходит к мужику и типа сочувственно спрашивает:
– У вас наверняка что-то произошло?
Мужик с трудом поднимает голову и заплетающимся языком отвечает:
– А-а-а, да-а-а. Но во всем. У нее нет никаких материнских чувств.
Бармен интересуется, поглядывая на часы:
– А что же, собственно, произошло?
– Да вот, прошедшей ночью мы крепко поругались. Я вышел из себя, схватил нашего
трехмесячного ребенка, что спал в кроватке, и бросил им в нее.
– А она?
– А эта бесчувственная стерва взяла и уклонилась!
Хозяину дома высказывает претензии гостья, приглашенная на обед:
– Ноги моей больше не будет у вас! Ваша жена меня оскорбила!
– Что же она вам сказала?
– Она назвала меня уличной женщиной!
– О! Это в ее стиле! Я уже тридцать лет в отставке, а она все еще называет меня
полковником.
Молодой проповедник прибыл в отдаленное поселение для укрепления религиозных
устоев местных жителей. Особенно рьяно он выступал против курения женщин. Как-то
он зашел в хижину старой Нэнси и увидел, что она отчаянно дымит своей
самодельной трубкой.
– Тетушка Нэнси, – сказал он, – вот придет время уходить в иной мир. Ты
подойдешь к воротам рая и попросишь апостола Петра впустить тебя туда. Как ты
думаешь, впустит он тебя в рай, если ты дыхнешь на него табаком?
Старая женщина вынула трубку изо рта и, поразмыслив, ответила:
– Молодой человек, когда я отправлюсь в рай, то дышать уже не буду.